Ожидание или пора зрелости Василия Хапова (Waiting or time to maturity of Vasiliy Hapov)

09.03.2010 Рубрики: Художники Узбекистана Метки: Василий Хапов Живопись Монументальная живопись 2 907 просм. комментария 3

Посещение  персональной выставки Василия Хапова оставило в душе массу впечатлений и противоречий. Хотелось ещё раз сходить и не спеша просмотреть полотна молодого, но уже состоявшегося художника.  Встреча с Василием дала  материал для поста, просмотрев который я понял, что только его первый учитель — Янис Салпинкиди может подробно рассказать о творчестве Василия. Сегодня я выкладываю статью Я.Салкинпиди, которая была приурочена к персональной выставке Василия Хапова, проходившей в январе во  Дворце творческой молодёжи.

На крыльях ангела

ПО  ТЕМНОМУ  НЕБУ   ЛЕТЯТ  ЛЮЦИФЕРЫ,
ЗЛОВЕЩ  И  ПРЕКРАСЕН   ИХ  ГОРДЫЙ  ПОЛЕТ.
ВЛЕКУТ  ЗА  СОБОЮ  В  ТУМАННЫЕ  СФЕРЫ
МИРОВ,  ИЗ  КОТОРЫХ  НИКТО  НЕ  ВЕРНЕТ…

КОЛЫШАТСЯ   ТЕНИ   В  ЧАРУЮЩЕМ  ТАНЦЕ,
ГЛАЗА  ИХ  ДРАКОНОВ  ПЫЛАЮТ  ОГНЕМ,
И  ВЕТЕР  НЕ  МОЖЕТ  ЗА НИМИ  УГНАТЬСЯ,
ДУША  ЗАМИРАЕТ,  ЗАБЫВ  ОБО  ВСЕМ.

ИХ   ГНЕВНЫЕ   ЛИКИ  СИЯНЬЕМ  ОБЪЯТЫ,
И  ЗВЕЗДЫ  МЕРЦАЮТ   В  РОГАХ  ЗОЛОТЫХ,
ВОЗНОСЯТ  БЕЗУМЦЕВ,  КАРАЮТ  ПРОКЛЯТЫХ,
И  АНГЕЛЫ  МЕЧУТСЯ  В  СТРАХЕ  ОТ  НИХ,

УБОГОГО  РАЯ   ПРЕЗРЕВ  БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ,
ПОСЛАНЦЫ   СВОБОДЫ, ВЛАСТИТЕЛИ   ТЬМЫ
К   ЗЕМЛЕ   ОБРАЩАЮТ   ТАЛАНТ  И  НАДЕЖДЫ
ИХ  ПОМОШЬ  ДОСТУПНА,   ИХ   МЫСЛИ   ЧИСТЫ…

Роман Панихин, июнь 2003, Москва.

Как-то, возвращая мне большой альбом с работами П. Пикассо, Николай Сергеевич Шин, наш великий современник сказал: «Каждый настоящий художник в своем творчестве разрабатывает и несет по жизни одну или две темы».

Такая тема у Хапова как художника – это пластика обнаженного тела, которое он знает достаточно полно во всех ракурсах и может воспроизвести с закрытыми глазами. Даже когда Василий на холсте решает живописные задачи, он, начиная работать над фигурой, забывает обо всем и упоенно ее рисует.

Василий Хапов – моя опора и надежда в искусстве и педагогике. Ортодокс, поклонник обнаженного человеческого тела, жрец, влюбленный в это тело, так же, как Нарцисс в самого себя.

Мастер, нашедший себя в счастливом юном возрасте. В своих картинах он несет любовь к искусству, словно слетевший с его листов ангел, посланник звездного неба.
Хапов – монументалист по рождению и призванию, да еще повезло ему с учителем, известным художником, монументалистом Б. Джалаловым. Основная задача Хапова, как художника – это прихотливо закрученный узел на живописной поверхности или орнамент из человеческих тел, чаще задача усложняется двумя, а то и несколькими фигурами. На V Ташкентской Биеннале современного искусства в 2009 году висел холст, состоящий уже из пяти фигур.

Василий умеет учиться, притом у всех, кого считает нужным: у великих мастеров прошлого, у своих учителей – современных мастеров среднеазиатского региона. Этот широкий охват мирового искусства и опора на высокую традицию вытекает из его широкой информированности и эрудиции.

Странно, что у этого русского парня пробуждается ментальность жителя Востока, и она у него не коньюктурно-наносная, а идет от глубины постижения целых пластов восточной культуры. Ничего не проходит мимо его внимания: прикладное искусство кочевых среднеазиатских племен, их тотемы, талисманы, обереги. Была бы возможность у Васи, он проник бы и в глубины хранилищ буддийских монастырей, и по-своему сублимировал бы знания хранилищ об истоках нашего бытия. Очень симптоматичен в этом ключе лист В. Хапова «Ребенок и мудрец» (диаметр 42 см, б., акрил, 2008г.) – некая пирамида перетекания от пишущих книг к читающим, и все это под стражей и неусыпным наблюдением сов.

Вообще язык изобразительного искусства – это, конечно, пантомима, и этот язык блестяще освоил Хапов в своих холстах. Взять хотя бы то, как он изображает руки – они словно одушевленные водоросли, плывущие по реке жизни. Хапов рисующий – это как бы дышащий воздухом человек, не менее охотно он пишет маслом, хотя это дольше, методичнее, наслоение красок требует времени, ну а время не ждет. Рука и глаз жаждут форм. Вспоминается по этому поводу самоирония великого Ж. Д. Энгра, который на вопрос о том, почему он не выставляет свои рисунки, ответил: «Боже мой, никто тогда не будет смотреть мою живопись».

Творческий метод В. Хапова, как нельзя лучше отражает его лист «Охота», Безусловно, это тоже арабеска на большом продолговатом пространстве холста ( как и многие его работы) – это прежде всего распластанность фигур, чаще всего прихотливо орнаментированных на упрощенном и неглубоком фоне. Иногда рельеф (но написанный) фигуры доходят почти до стадии горельефа. Сказывается блестящее знание анатомии человека.

Особенно хотелось отметить серию работ, посвященных минотавру: «Поцелуй минотавра» (диаметр 100см, х., м., 2008г), «Поющий минотавр» (диаметр 42см, б., акрил, 2009г) и др. И хотя П. Пикассо с присущей ему фанатичностью выпотрошил эту тему, Хапов и в ней находит свою более лиричную интонацию и оригинальные композиционные решения. А если заглянуть поглубже, то эти листы с Минотавром глубоко исповедальные, в них приоткрывается тщательно закодированная личная жизнь художника. Листы этой серии пронизаны тонкими раздумьями о проблемах взаимоотношения полов и их метаморфозами. Впечатление, что эта тема мастером не исчерпана и будет сопровождать его еще долгие годы.

Особенно располагает к долгому медитативному созерцанию лист «Поющий минотавр», где буквально выведена пластическая формула одиночества. Погруженная в рефлексы фигура очень тонко соединяется с меланхоличным закатным фоном неба. Лист очень музыкален по своему ритму и настроению.
Многие листы из восточного цикла Хапова рисованные, будто бы из низких окон тибетских монастырей, чаще всего продолговатые по форме, наполнены мягкими изогнутыми жестами-линиями склонившихся в пантомиме людей. Птицы-музы, живущие с людьми в сложном родстве и согласии, нашептывают склоненным к ним людям тайные откровения. Временами это тайная любовь людей и сфинксов, навеянная личными грезами-переживаниями, и еще возможно, великим мюнхенцем Францем Штуком.

Для Васи жизнь это игра, в которой всего не расскажешь, эта игра трудно разгадывается, но играют в нее красивые внешне люди. Они прекрасны в прямом смысле этого слова, они восходят к традиции древнегреческой антики, затем вытягиваясь в фигуры Эль Греко.  Это великая и светлая пластика, и Василий несет ее на своих плечах, и у него это не просто очередной цикл работ, а цельное мировоззрение и жизненное кредо. И он его несет вопреки все нарастающему обвалу новейших течений в искусстве, отрицающих долговременность холста, его фактурную обработку, не угасающую ценность красивого человеческого тела. Тело, которое вопреки всему в будущем будет оттачиваться и всегда соответствовать духовно-интеллектуальной эволюции человека.

Мне кажется, что и за пейзажами Хапова есть будущее, хотя они и не навеяны долгим и сосредоточенным, «сезанновским» стоянием за холстом на природе. Они – плоды широкого охвата поверхности земли. Василий Хапов объемлет природу скорее взглядом лермонтовского демона и поэтому видит ее несколько отстраненно, но обще и проницательно. Планета в его холстах находится как бы в муках созидания или же нового витка своего жизненного цикла. Переживая очередную вселенскую катастрофу сталкивающихся плит, она пустынна, рельеф пейзажей скуден и обнажен (росписи ресторана «Da Reno», г Алма-Ата, 2006 год).

изображения не найдены

Формат этих люнет не давал возможность полнее раскрыться автору как пейзажисту, но отголоски высокого стиля, присущие Василию Хапову, здесь уже слышатся («Фантастический монохромный пейзаж» и т.д.).

Симптоматичен пейзаж в круге «Погружение» (диаметр 100см), называемый погружением. В сюжетной основе плывущая ко дну красная рыба, и она написана столь гармонично к сине-зеленому фону, что создается ощущение ее парения в некой вселенской среде, ее нерасторжимое единство со всем сущим на земле. Она полна грустного пантеизма, но по-своему и оптимистична.

Очень интересна «Охота», вообще для Хапова даже в любви всегда есть элемент охоты. Животные, выступающие носителями земных страстей, пронизывают тела бегущих юношей и девушек (подтверждение идей Фрейда), правда в этом листе очень сильно иллюстративное начало. А вот «Ночные охотники» (2009г.) – вещь, отшлифованная до уровня античных камей. Роботизированные, а, возможно, и архаизированные образы бегущих юношей притягательны, в них слепая, роковая сила, решимость. В их пластике и динамике есть какое-то предощущение людей будущего.

Линия бегущих юношей настойчиво просматривается в творчестве Васи Хапова. У нее очень древние корни – в десятках росписей, на древнегреческих амфорах летят в плавном и стремительном беге юноши. Я никогда не забуду бег итальянских юношей и девушек на стадионе в Дельфах, когда, вдохновленные античными бегунами, они летели по стадиону, а мы, туристы со всего мира, заворожено  следили за их бегом.

Сложен и метафоричен по своим смысловым и ассоциативным направлениям холст «В лабиринте» (120x140cм,х.м). Развернут и исследуем молодыми людьми «Золотой лист» лабиринта, отъятый будто бы с лица Агамемнона великим Г. Шлиманом. И смотрящий этот лист незрячими глазами молодых людей, как путь, который начертан быть ими пройденным. Но таящий в себе неведомое и зловещее. А просветленные силуэты влюбленных смотрят, как эхо прошлого, несущего нам через века вечное чувство любви.

Впрочем и остатки этого лабиринта на Крите оставили у меня впечатление не распутанного мотка золотых ниток, ведущего к нескончаемому коридору жизни.
Здесь уместно сказать и об одной мысли, которая меня давно волнует как старого педагога – это сложность постижения рисунка обнаженного тела. Я бы сказал, неимоверная сложность. На его матричное освоение уходит 5-6 лет. Сейчас в Узбекистане очень немного художников, прошедших и закрепивших этот рубеж и освоивших как рисовальщики обнаженное человеческое тело. Один из них это В. Хапов, он виртуозно крутит им с натуры и по представлению, проявляя абсолютную свободу.

Одержимость телом, анализ его движений и возможностей привела его к скульптуре, в которой он только набирает силу и где его успехи еще впереди.
Живопись, как таковая, не солирует в холстах Хапова, она работает на пластическую идею. Превалирует в холстах чаще контраст фигуры с фоном, холодные фоны и теплые тела, либо на горячих фонах вплоть до красного – холодные фигуры.

Однако в изумительном по ритмике холсте «Влюбленные» (80×120, х.м.) фигуры взяты не на контрасте, а тонко сближены и сгармонированы с фоном и создают единую световоздушную среду, усиливая и углубляя интимнейшую и вечную тему любви.

Поэтичным сонетом смотрится овальный по форме холст «Сумерки. Вечер» (90см, х.м.). На едином дыхании, драгоценной бирюзой пропет этот холст – гимн женской красоте

Бесчисленные эксперименты с фонами в графических листах В. Хапова, безусловно, связаны с его колористическими поисками, хотя и намечаются им как подкладки под рисунок. Но та настойчивость, с которой покрываются многослойно и многоцветно акрилом сотни листов бумаги, превращает их, помимо желаний автора, в самостоятельные завершенные произведения.

Уже намечается очень органичное введение в эту живописную среду пластических форм, что обещает еще одну крайне интересную страницу его творчества. Он может начать там, где Вольс завершил, вернее оборвал свое блистательное творчество живописными холстами, цельно и гармонично закрашенными.

Думается, что Хапову нужно изменить свою установку и делать эти безусловно красивые фоны не как неопределенный промежуточный этап к графическим рисункам, а отдаться этим фонам как самостоятельным листам, усложнить задачу. И ввести в них те образы и идеи, которые он оставляет на потом для живописных холстов.

В бесчисленных его натурных и не натурных  экзерсисах обнаженного тела настораживает постоянная конвульсия движения, мало пауз и отдыхающих мышц, прослеживается тенденция к декоративности,  что несколько умаляет более глубинную сущность человеческого тела, но которую, думается, Хапов изживет, погрузившись в живопись маслом, смягчив все это в полутонах цвета.

Осмысливая графический цикл листов Хапова как составную часть общего развития искусства Узбекистана, учитывая многоликость поисков и находок молодых художников Узбекистана, убеждаешься в том, что в нашем регионе начинает складываться новая эстетическая среда, некий новый пласт культуры, связанный со всеобщей нашей  информированностью, знакомством со «всемирной паутиной» интернета. Это связано еще и с многоцветьем национального состава страны. Таким образом в орбиту интересов молодого поколения ввергается вся культура Востока, охватывая Японию, Китай, Индию.

Здесь уместно привезти цитату искусствоведа Л. Марц, рассматривающей искусство Даши Намдакова как «…феномен современной культуры, чутко и объективно реагирующий на возникший острый интерес к Востоку, его искусству, к неведомому для западного сознания тревожащему, иному духовному миру» («Даши Намдаков», Москва, 2005г).

Будет ошибкой скидывать со счетов поиски и находки в этом направлении художников Узбекистана, близкого В. Хапову круга: Ахунбабаева Д. (персональная выставка в Париже, 2008г.), Анны Ивановой, Куртджемиля С.,  Камбиной Е., представляющие собой очень интересный сплав искусства Востока и Запада, которые кстати украсили своими холстами узбекский раздел V Ташкентской Биеннале современного искусства 2009 года. Павильон с работами этих художников был сформирован организаторами выставки спонтанно и в последние дни, но, как ни странно, показал довольно полный спектр развития искусства республики, вопреки более узкой и тривиальной концепции кураторов.

К 30 годам матрица человеческого тела в его мужской и женской ипостасях Василием Хаповым была заложена, дальнейшее развитие его творчества предполагает абсолютную свободу в пропорциях и в пластике. Возможно, уйдет несколько постановочное отношение к фигуре на листе, и фигура станет подчиняться мастеру, не теряя естественности движений и не будет столь конвульсивной и обособленной в своих движениях. Хотя и сейчас некоторые его фигуры полны истинной поэзии.
В лучших своих холстах и рисунках Хапов, отстраняясь от обыденности восприятия модели, привносит в нее огромное романтическое начало. Напоминая нам настроем своих работ озаренную юностью и свободой картину Т. Жерико «Бег свободных коней» — высший апогей развития романтической школы Франции.

Думается, что для Хапова наступила пора зрелости, земля живет теперь одной жизнью и не верится, чтобы на ней для талантливого и целеустремленного молодого художника не нашлись стены для воплощения его обширных замыслов. Хотелось бы, чтобы и дальше он жил так, как говорил Д. Джебран: «Мы живем только для того, чтобы открывать красоту. Все остальное – род ожидания».

Салпинкиди Я.П.