Искусство Средней Азии 1 тыс. летие до н.э.
Проштудировав три источника («Древние Цивилизации» под общей редакцией Г.М.Бонгард-Левина; «История искусств Узбекистана» Г.А.Пугаченкова, Л.И.Ремпель; Статья «Искусство народов Средней Азии» автор М.Дьяконов из сайта http://artyx.ru/books/) по данной тематике, я так и не пришёл к единому изложению истории развития искусств древней Средней Азии. В общем, я и не ставлю перед собой задачу глубокого исследования этой тематики, тем более, что она делалась и делается более профессионально соответствующими специалистами. Вот почему, я решил показать историю, прибегая то к одному источнику, то к другому и т.д. Мне больше хочется по возможности больше показать то, что было сделано руками древних умельцев, живших более 2-х тыс. лет назад и то, что дошло до нашего времени благодаря не пристанному труду многих специалистов. За что им, всем большой поклон или как принято нынче говорить, Респект.
«Чем шире развертывается исследование прошлого Средней Азии, тем отчетливее становится выдающаяся роль этого региона в истории мировой культуры.
Давно были признаны достижения ученых, писателей, художников, архитекторов Средней Азии эпохи средневековья, но только недавно стало ясно, что фундаментом, на котором возникла эта блестящая цивилизация, являлись местные культуры эпохи античности. Парфия, Маргиана, Хорезм, Согд, Бактрия, Чач, Фергана—культура всех этих древних областей еще несколько десятилетий назад была практически не изучена, а воспринималась многими историками как далекая периферия Ирана («внешний Иран»), лишенная культурной оригинальности. Открытие самобытных культур древней Средней Азии поставило вопрос об их истоках, и снова ответ дала археология— была обнаружена среднеазиатская цивилизация бронзовой эпохи.
В настоящее время периодизацию исторического развития древней Средней Азии можно представить следующим образом: конец III—рубеж II—I тыс. до н. э. цивилизации бронзового века; рубеж II—I тыс. до н. э.— начало раннего железного века и формирование местного классового (рабовладельческого) общества и государственности; VI в. до н. э.— завоевание значительной части Средней Азии Ахеменидами; конец IV в. до н. э.— завоевания Александра Македонского и начало эллинистической эпохи, конец которой в различных районах приходится на различное время (в Пар-фии—середина III в. до н. э., в Бактрии— 130-е гг. до н. э. и т. д.). Последующий период был временем становления местной государственности и расцвета культуры народов Средней Азии в рамках складывавшихся крупных держав, в первую очередь Парфии и Кушанского царства. В IV—V вв. н. э. развертывается кризис, знаменующий конец рабовладельческой и начало феодальной эпохи в иcтории Средней Азии.
Взаимодействие разнообразных культур является одной из специфических черт древней истории Средней Азии. Другая особенность зарождения здесь местных цивилизаций—ранние и тесные связи с древними очагами других цивилизаций Востока, прежде всего Передней Азии. Процесс хозяйственного и культурного развития вел к образованию на юго-западе Средней Азии первых городов и формированию протогородской цивилизации. Ее наиболее изученный памятник называется Алтын-Депе (исследования В. М. Массона). Для цивилизации Алтын-Депе, датируемой примерно 2300—1900гг. до н. э., характерны некоторые черты, присущие развитым культурам древнего Востока. Ее центрами были два поселения городского 
типа— Алтын-Депе и Намазга-Депе. …При раскопках в гробнице жреческой общины Алтын-Депе была найдена золотая голова быка со вставкой на лбу из бирюзы в форме лунного диска. Весь храмовый комплекс был посвящен богу Луны, который в месопотамской мифологии часто представляется в образе быка огненного цвета. Другая линия культурных связей ведет в долину Инда, к городам и поселениям Хараппской цивилизации…(«Древние Цивилизации»)
…Более ясная картина развития искусства может быть намечена лишь со времени формирования на территории Средней Азии классового общества. Этот процесс начался в Средней Азии во второй четверти 1 тысячелетия до н.э., развитое же рабовладельческое общество существовало здесь с 4 — 3 вв. до н.э. Древнейшие примитивные рабовладельческие государства с неизжитым еще чрезвычайно сильным общинно-родовым укладом создались первоначально в пределах одной оросительной системы. Такими государствами, вероятно, было Хорезмское в нижнем течении Аму-Дарьи и Бактрийское в ее среднем течении. К середине 1 тысячелетия до н.э. определилось и расселение в Средней Азии народов, сохранившееся в общих чертах в течение всей рабовладельческой эпохи. Для Средней Азии в рабовладельческую и феодальную эпохи было характерно сочетание оседлых земледельческих племен и народностей, населявших оазисы с развитой оросительной системой, и племен кочевников, живших в степи и предгорьях. Земледельческие оазисы в основном были сосредоточены в южной части Средней Азии в плодородных долинах больших и малых рек. Здесь жили оседлые 
народности: бактрийцы (приамударьинские районы современного Таджикистана и территория северного Афганистана), согдийцы (среднее течение Аму-Дарьи и бассейн р. Зеравшана) и хорезмийцы (устье Аму-Дарьи). Эпически родственные им кочевники, составлявшие союзы сакских и массагетских племен, занимали главным образом северные районы страны, но просачивались,правда, в целом ряде случаев далеко на юг.
В 6 в. до н.э. значительная часть Средней Азии подпала под власть державы Ахеменидов. Два столетия спустя Александр Македонский, свергнув власть персов, захватил на время важнейшие области Средней Азии. В конце 4 в. до н.э. большая часть Средней Азии вошла в состав обширной державы Селевкидов, явившихся наследниками Александра Македонского в Азии. Но если в южных и восточных областях Средней Азии, а также в северо-западной Индии до середины 2 в. до н.э. просуществовали государственные образовании, где правящая верхушка была в Значительной своей части греко-македонской, то в юго-западных районах Средней Азии уже в середине 3 в. до н.э. создалось государство, во главе которого встала парфянская племенная знать.
Период с 3 по 1 в. до н.э. был временем подъема и развития рабовладельческого строя в Средней Азии. В середине 2 в. до н.э. под ударами местных племен пала власть греко-македонских правителей Бактрии, Гандхары(Область, занимавшая часть современной территории Пакистана и Афганистана, названная по имени древнеиндийского племени Гандхара и 
северозападной Индии). Возвысилось царство, во главе которого стоял правящий дом Кушанов из племени тохаров. Кушанское царство в конце 1 в. н.э. стало могущественнейшим государственным образованием, разделявшим с Римом, Парфией и ханьским Китаем власть над всем цивилизованным миром древности. В Кушанское царство входила вся восточная часть Средней Азии.
Период существования больших рабовладельческих империй — Парфянской и Кушанской — охватывает время с 1 в. до н.э. по 3 в. н.э. В 3 в. н.э. произошли большие изменения в политической жизни Средней Азии, связанные с крушением Парфянского и Кушанского царств. В 4 — 5 вв. н.э. наступил кризис рабовладельческой системы, приведший к победе феодального строя. («Искусство народов Средней Азии»).
Письменные источники дают довольно яркую характеристику среднеазиатского Междуречья середины 1-го тысячелетия до н. э.
Гимны Авесты (IX—VII вв. до н. э.) рисуют земледельческие поселения в Средней Азии, они воспевают страну, где «предводительствуют многочисленными войсками могущественные вожди, где высокие горы, изобилующие пастбищами и водами, производят все необходимое для скотоводства, где широкими руслами стремят свои воды в Исиката (на северо-восток от Узбекистана) и Поурута, к Моуру (Мерв), Харэва (Герат), Гау (в бассейне Зеравшана), Сугда (в том же бассейне) и Хвайризем (Хорезм)». По Страбону: между Оксом (Аму-Дарьей) и Яксартом (Сыр-Дарьей) обитатели сог-дийцы, к югу от Окса — бактрийцы, к северу от Яксарта — саки (География, XI, 8). Глиняная таблица из дворца Ахеменидов в Сузах сообщает, что в строительстве дворца Дария участвовали и покорные ему среднеазиатские сатрапии. Бактрия дала золото; лазурит и камень санаубар (красного оттенка, может быть, киноварь) были доставлены из Согда и другой породы камень ахшайна (несветлый)— из Хорезма.
О согдийцах, их мужестве и стойкости греки рассказывали много лестного. «Могучие телом» пленные согдийцы не боялись смерти; они запели песню перед казнью и высказывали радость по поводу того, что смерть вернет их предкам; они «сильные мужи» (Квинт Курций Руф, VII, 10).
Не менее ярко обрисованы теми же источниками скифские племена: «Персы вообще называют их сагами по имени ближайшего племени… Знаменитейшие из них саги, массагеты, даи» (Плиний, «Естественная история», VI, 10).
В описании Геродота «саки имели на голове остроконечные шапки из плотного войлока, стоявшие прямо; одеты были в штаны, имели туземные луки, короткие мечи: наконец, секиры (сагары)» («История», VII, 63).
Массагеты изготовляли предметы вооружения — копья, стрелы, секиры, панцири для лошадей — из меди, а золото шло у них на головные уборы, пояса, перевязи, уздечки и различные украшения; железа и серебра не употребляли вовсе.Изображения согдийцев и саков в искусстве ахеменидского Ирана и рассказы греческих авторов позволяют воссоздать облик древних обитателей среднеазиатского Междуречья. Так, изображенные на рельефах скальной гробницы Дария саки, обитавшие на Сыр-Дарье и за рекой, носили высокие головные уборы в виде конических войлочных колпаков и шапки с наушниками; другие саки, обитавшие не то в Фергане, не то к западу от Нуратинских гор, не то на Мургабе, носили башлыки, застегнутые под подбородком.
… в храмах, дворцах и частных домах изображались сцены сказаний. Пользовалась популярностью тема эпического романа о любви Зариадра и Одатиды.…эпизоды эпического романа изображались в домах весьма правдоподобно: сцена охоты на боевом щите из найденного на Аму-Дарье клада золотых вещей, где мчащиеся по кругу всадники преследуют оленей, козлов и зайца, кажется прямой иллюстрацией к рассказу о том, как местные вожди, почитали главным своим богатством охотничьи угодья.
Предметы искусства этой эпохи естественно перекликаются с письменными источниками, так как содержанием того и другого была современная им жизнь общества. Модель золотой колесницы (Аму-Дарьинский клад) с изображением упряжки коней была, вероятно, связана с какими-то сказаниями. Она напоминает нам известный гимн Авесты, воспевающий бога-солнце…
Произведения искусства, сакской эпохи, найденные на территории Узбекистана, отражают черты материальной и духовной культуры своего времени. Бронзовые топоры, тесла, кинжалы с перекрестием подводят нас к тем бытовым изделиям, форма которых связана отчасти и с характером замысловатых украшений. Так, кинжал из бронзы с Ташкентского канала имеет широкое перекрестие и рукоять с волнистым краем и шляпкой; орнамент узора напоминает волнистый гребень. Этот мотив сохранялся в эпоху ранних кочевников (со времен Андрона) и был распространен на металле и в изделиях из мягких материалов.
С эпохой ранних кочевников связан, видимо, и однолезвийный бронзовый нож, найденный на Средней Сыр-Дарье в кишлаке Турбат, по дороге из Ташкента в Чимкент (был приобретен в 1885 г. Н. И. Веселовским). — На нем одностороннее барельефное изображение птичьей головы с длинным изогнутым клювом: форма, типичная и для ножей Южной Сиб’ири, где они также относятся к культуре ранних кочевников. Этот тип изделий из бронзы имеет свои местные прототипы (ср. однолезвийный нож из Чустского поселения с рельефным изображением змейки).
Волнистый бег линий, «бег волны», змеящийся контур — все это вводит нас сразу в особый мир искусства, где эти формы составляют не безразличный к предмету узор, а выражают само существо заложенной в них идеи. Через форму выражен образ — птичья голова с изогнутым клювом, змея. Здесь все условно, ничего от натуры и вместе с тем реально по смыслу и образно, выразительно по. значению.
К середине 1-го тысячелетия до н. э. относится и род навершия (булавы ) в Эрмитаже из селения Хумсан (севернее Ташкента). Это массивное произведение литой бронзы имеет форму толстостенного стакана, на перевернутом донце которого приварена скульптурная группа. Она изображает грузного зверя с тяжелыми прямыми лапами, отвислым задом, короткой плоской головкой; к его брюху припали с двух сторон полуприсевшие на задние лапы детеныши. Возможно, это медведица с медвежатами…
… Возможно, что и этот предмет принадлежит к кругу сакских древностей, этой связи представляет интерес и бронзовый литой шлем Самаркандского музея, Идейный в 1953 году у протекающего близ городища Афрасиаб арыка Сиаб.
Сравнение самаркандского шлема с головными уборами саков на рельефах дворца Персеполе, где они носят остроконечные войлочные головные уборы, а также застегнутые под подбородком. Все эти и другие сведения источников позволяют строить догадки о том, кого изображают предметы искусства VI—IV веков до н. э., найденные на территории Средней Азии.
В сакской бронзе имеется и реалистическая струя (скульптурные изображения верблюдиц на жертвенных столах и курильницах Семиречья). Их можно поставить стилистически в один ряд с бронзовым навершием из Хумсана. Это направление восходит, видимо, к таким проявлениям реализма в ранней бронзе, как булавки-жезлы из хакского клада. Искусство саков в Узбекистане было прямым продолжением и развитием искусства эпохи ранней бронзы в целом.
Другую категорию произведений искусства этой эпохи составляют предметы, связанные с ахеменидским Ираном. 
Влияние последнего сказывается особенно заметно на вещах Аму-Дарьинского клада, очень пестрого по своему составу и связанного больше с индийской, индо-бактрийской и парфянской средой. Упоминавшиеся уже выше две модели золотой колесницы (дошли неполностью) с возничими и упряжкой, изображавшие, быть может, инсценированный выезд божества, что было принято во многих древних культах, пластинки, браслеты, бляшки и 
другие вещицы с изображением крылатого быка, крылатых козлов, змейки, рыбы, львогрифонов, сфинкса и прочего очень важны для изучения искусства Среднего Востока в целом . Они образуют связующее звено между маннейско-мидийским искусством (львогрифоны и козлы со знаками на бедрах на золотом нагруднике из Зивие VIII (?) в. до н. э.), сакскими древностями Горного Алтая и искусством ахеменидского Ирана VI—IV веков до н. э.
Подводя итоги второму этапу развития изобразительных искусств на территории Узбекистана, время первых государственных образований и борьбы местных пле-щенных объединений с ахеменидским Ираном можно охарактеризовать как период экончательного формирования местной художественной культуры. Искусство опиралось на собственные традиции, выработанные на этапе ранней бронзы и развитые в процессе взаимодействия с искусством сопредельных стран Переднего Востока, Южной Сибири и Китая.
В местном искусстве этой поры проявились два основных направления: одно из них может быть охарактеризовано как «мифологический реализм», другое — как «зверинный стиль». Стиль «мифологического реализма» не лишен и бытовой окраски. В нем получила отражение ставшая, видимо, традиционной тема борьбы светлых и темных сил в природе, а затем борьба добрых и злых сил, властвующих и в обществе. Но и эта тема связывалась, видимо, с широким кругом образов, в которых божественное начало постоянно смещалось и вытеснялось наблюденным, земным.
Мифологическое творчество было в основе своей художественным творчеством, почему и образы его отличаются убедительной простотой еще крайне обобщенных, не индивидуализированных, но уже пластически осязаемых, как бы извлеченных из аморфной массы мертвого материала форм. Человеческая фигура обретает движение и жест. Старые статуарные схемы в изображении идолов были сломлены, язык условных знаков и символов был оттеснен. Этим было предопределено новое движение в искусстве, вызванное всем ходом развития рабовладельческого общества на Востоке.
«Звериный стиль» имел повсюду свои отличительные черты и особенности. В Средней Азии и Узбекистане он был, видимо, менее условен и иносказателен, чем в Семиречье и Южной Сибири. Самые фантастические сочетания звериных фигур, составляющие одну из характерных черт этого стиля на севере, сохранили на юге свою реалистическую подоснову. Принципу аппликации, столь характерному в ту пору для искусства Горного
Алтая, здесь противостояла пластическая моделировка формы; она сохранилась и при инкрустации изделий из золота каменьями (львогрифоны на браслетах Аму-Дарьинского клада).
Оба названных здесь стиля — «мифологический реализм» и «звериный стиль»—являются результатом исторического процесса взаимодействия культур земледельческих оазисов и скотоводческой степи. Взаимопроникновение обоих стилей — явление общее для искусства Средней Азии, ахеменидского Ирана и Горного Алтая.
Сложение классового общества на территории Средней Азии в первой половине 1-го тысячелетия до н.э., применение в массовых масштабах труда рабов, образование и развитие городов шли одновременно с формированием крупнейших племенных объединений кочевников и возникновением первых «больших валов» между оазисами и степью.
Процесс этот протекал нераздельно. Искусство этой эпохи отражает сполна участие в нем как местных сил, так и крупнейших цивилизаций Древнего Востока еще в доантичное время. Художественная культура Средней Азии эпохи Ахеменидов являла собой заключительный этап в развитии древневосточных цивилизаций. Вместе с тем новый общественный строй (рабовладельческий на общинно-племенной основе) кладет здесь начало и подготавливает в Средней Азии почву для развития, на следующем же этапе, культуры местной античности. Только в послеахеменидское время эта культура охватила собой весь евразийский материк, включая старые культурные центры Древнего Востока. Античное искусство было подготовлено в Средней Азии всем предшествующим развитием художественной культуры древности. Но пока не пала власть Ахеменидов, искусство Средней Азии оставалось в кругу образов старой, древней цивилизации Востока. «История искусств Узбекистана»
Комментариев пока нет, вы можете стать первым комментатором.