ИСКУССТВО Средней Азии XVI—XVII веков Ч1 (ART of Central Asia XVI — XVII ages Pat1 )

15.05.2010 Рубрики: Древняя Центральная Азия, Ислам Метки: Древняя Средняя Азия Ислам История Средневековье 7 470 просм. 1 комментарий

ИСКУССТВО XVI—XVII ВЕКОВ

В те дни дело мастеров письма и художников
достигло наивысшей степени.. . благодаря тонко-
мыслию и глубокому размышлению.
Казы-Ахмед, XVI в.

В них оказалось столько оригинальных, образов
и особенных сравнений, что возникло желание
составить им подражания, дабы насладился
духовный глаз созерцанием цветов этих, обра-
зов так же, как радуется в эту весеннюю пору
глаз человеческий розам и рейханам.
Восифи, XVI в.

Канву политической истории Средней Азии, развертывающуюся вслед за падением Тимуридского дома, определяют восхождение узбекской династии Шейбанидов, правившей на протяжении XVI века и сменившего их в следующем столетии рода Аштарханидов, события непрерывной борьбы с иранской державой Сефевидов, внутренние распри между владетелями отдельных уделов и усиление роли главарей крупных узбекских родов, сепаратистские тенденции которых окончательно расшатывают единую центральную власть. Это внешнее бурление общественной жизни предопределяют глубинные, порой незримые течения социального порядка, главную черту которых составляет неуклонный, исторически неизбежный спад самой феодальной системы.

С XVI столетия на международной арене идет большая перегруппировка сил. Великие географические открытия, которые вывели Европу на большие мировые пути, дав ей новые рынки, а главное — новые земли как объекты колониального захвата и вывоза неисчислимых богатств, могучим рывком продвинули процесс общественного развития европейских народов.

Иное на Востоке, где значение караванных путей сразу отодвинулось на третий план, в силу чего резко сократились и мировые рынки и общие международные связи. Средняя Азия вдруг оказалась выключенной из сферы широких внешних общений; лишь с северо-запада набиравшая силы Россия поддерживала нити экономических общений с далекой Бухарой.

Страна беднеет. Народ нищает. Культурные очаги сокращаются, концентрируясь в немногих крупных городах. Но в стремлении создать хотя бы видимость богатства и могущества правители государства и уделов еще осуществляют в них крупное строительство и, разыгрывая меценатов, окружают свои дворы деятелями культуры, поэзии, богословских наук.

Как и у Тимуридов, пиршества протекают с участием поэтов, острословов, ученых, танцоров и певцов…Правители шейбанидской державы и члены их семей понемногу занимались поэтическим творчеством — известны стихи Шейбанихана, Убайдуллахана, Абдалазисхана I, в XVII веке Имамкулихан и Абдалазисхан II питали пристрастие к мистической поэзии. В систему воспитания царевичей входило обучение чтению, разного рода наукам, «искусству красиво и изящно писать»; характерно, что биограф Абдулла-хана уделяет больше внимания рассказу об его образовании, чем об обучении военному делу.

В смутные годины, наступившие вслед за смертью Султан-Хусейна Байкары, когда Хорасан становится ареной борьбы Сефевидов и Шейбанидов за обладание этой провинцией, когда обостренная вражда между суннитами и шиитами приобретает особенно нетерпимый характер, когда в Герате — недавнем центре блистательной интеллектуальной жизни — царят разбой, резня и истребление, …лучшие культурные силы покидают былую блистательную столицу, устремляясь ко дворам новых династий, где по крайней мере им был гарантирован известный покой от каждодневных смертельных тревог.

Самарканд, Ташкент, Шахрухия, но особенно столичная Бухара, являются в XVI веке центрами культурно-созидательной деятельности. Здесь концентрируются лучшие творческие кадры всей Средней Азии. И именно сюда в начале столетия устремляются из Герата мастера художественных профессий, музыки и литературного творчества…

АРХИТЕКТУРА
Период XVI — первой половины XVII века ознаменован новым подъемом строительной деятельности в Средней Азии, причем архитектура этой эпохи предстает в двойственности своих ведущих черт. Еще могущественная внешне, но неодолимо подтачиваемая изнутри феодальная государственная система уже была бессильна выдвинуть перед архитектурой какие-то новые общественные задания.

Перед зодчими стояла все та же программа строительства. Массовое жилище и дворцы богачей, но уже не столь обширные и роскошные, как в предшествующую эпоху; рыночные строения и караван-сараи — в ответ на запросы еще оживленной, но все более идущей на спад торговли; культовые здания ислама — мечети, ханаки, медресе.

Таков перечень строительных объектов XVI—XVII веков, ничем не отличающийся от предшествующих столетий. Но дело не только в однородности заданий, по также и и том, что в их воплощение почти не вносится принципиальных новшеств.
Но это вовсе не была пора бессильных повторений и области зодчества… Это положение наглядно предстает при рассмотрении эволюции инженерно-строительной техники XVI —XVII веков, развивавшейся применительно к условиям экономики и практики строительного дела.

В первой половине XVI века полная сил, только что восшедшая на арену политической истории династия Шейбанидов, идя по пути подражания низвергнутым предшественникам, предпринимает строительство монументальных зданий, которые величиной и роскошью не уступали бы постройкам Тимура и Улугбека. Отсюда — огромные масштабы сооружений (мечеть Калян в Бухаре, медресе Шейбанихана  Михр-Султан-ханым в Самарканде), великолепие декоративной отделки наборных резных мозаик, обильной золотом кундали, резного дерева и камня.

Ко второй половине столетия положение меняется: масштабы строительных заданий, выдвигавшиеся Абдуллаханом, были по-прежнему значительны, но общий экономический спад в стране, с одной стороны, и тяготы непрерывных военных походов — с другой, приводят к резкому сокращению средств, отпускаемых на работы. В результате перед строителями возникает необходимость, поиска более экономичных конструкций, отделочных материалов и самих приемов строительной техники.

Отсюда — находки и утраты. Пустотелые с засыпкой стены, которые лишь но внешним контурам выводятся из жженого кирпича на ганче, а внутри заполняются строительным мусором с заливкой жидким, плохо цементирующим раствором, дают большую экономию кирпича, но прочность их не выдерживает проверки временем: стены абдуллахановских построек распучены и составляют ныне предмет постоянных реставраций.

Взамен дорогостоящих и очень трудоемких резных мозаик вводятся облицовочные плитки четырехцветной майолики (голубой, синий, черный цвета на белом фоне кашинного черепка)—они просты по технологии изготовления, но их краски расплывчаты, рисунок смят, цветовая гамма обеднена. Однако сочетание — двухцветной ганчевой резьбы — приемы часпак и кырма — создает узорность иную по своему художественному эффекту, чем кундаль, но безусловно очень высокую по своим эстетическим качествам.

Но главный цикл строительных достижений лежит в развитии сводчатой техники, и в этом отношении весь XVI век проходит под знаком поисков, совершенствования и новых открытий. Будь ли то огромный вододелитель на Зеравшане с обширными арками на мощных быках или большепролетные базарные купола Бухары, переброшенные над углами сходящихся улиц, будь ли то торжественный интерьер дарсханы или усыпальницы, замысловатый вестибюль медресе или бесчисленные куполки галереи мечети —повсюду мы видим рациональную, эмпирически найденную, наилучшую в каждом конкретном случае форму, которой присущ высокий художественный эффект.

Многообразные в своих построениях и сочетаниях мощные подпружные арки, гибкие гурты, взбегающие, словно веер, от стен, расходясь и дробясь в сложнейшей порой системе геометрических фигур, упруго заполняющие их криволинейные запалубки -все это зримо передает напряжение действующих усилий, преодоленных мудростью человеческой мысли и искусных рук. Внутреннее соответствие формы и содержания—таково драгоценное качество сводчатых композиций XVI века. И в этом отношении прогресс среднеазиатской архитектуры бесспорен.

Однако в XVII столетии намечается иное. Разработка сводчатых систем все более идет по линии декоративных устремлений. Взамен технической эффективности конструктивно целесообразных и архитектурно выразительных систем приходит чисто внешний эффект сложно-пространственных построений, нередко вступающих в противоречие с самой конструкцией. Так возникают литые фигурные ганчевые своды, подвешенные на веревках (Шер-дор) или беспредельно усложненная сталактитовая лепнина, заполняющая криволинейные оболочки (медресе Абдалазисхана).

Развитие позднефеодальной архитектуры Средней Азии ознаменовано закреплением ряда традиционных решений, разработанных в предшествующие века. Усиление в XVI —XVII веках консервативных сторон феодальной идеологии находит косвенное отражение и в сфере монументального зодчества, которое ограничено комплексом определенных архитектурных типов, следующих строго разработанным схемам, варьирующимся лишь в отдельных деталях…

Существование в эту эпоху «типовых проектов» подтверждается серией архитектурных чертежей бухарского происхождения, датируемых XVI столетием, которые хранятся в Институте востоковедения АН Узбекистана (илл. 298, 299), Это некие идеальные планы зданий различного назначения — культовые и гражданские из числа тех, что широко входили в ту пору в монументальную застройку. Чертежи эти выполнены на квадратной сетке гязов, которая определяет собой четкую разбивку чертежа, следующего системе соотношений, кратных принятым единицам длины…

…Сопоставление с этими чертежами некоторых сохранившихся памятников Средней Азии XVI века обнаруживает иногда поразительное совпадение или по крайней мере общую близость архитектурных решений, которые разнятся лишь в деталях. Очевидно, ведущие зодчие-меморы составляли такие типовые чертежи, которые затем копировались мастерами второго ранга.

Стремление к типизации строительства подтверждается и анализом значительного числа архитектурных сооружений, единых по назначению (например, медресе, ханака и др.), которые отчетливо иллюстрируют следование однотиповой схеме. Вместе с тем зданий монументальной архитектуры, абсолютно точно повторяющих друг друга, нет: это подтверждает даже пример Шэр-дора, где зодчий, следуя общему композиционному замыслу зеркального повторения противолежащего медресе Улугбека, дает в целом несколько иное планировочное и фасадное решение.

Рассмотрение развития узбекистанского зодчества XVI —XVII веков интересно провести не простым хронологически-описательным разбором возводившихся на протяжении полутора столетий различных зданий, но именно по типологическому признаку — тогда отчетливо предстанет процесс эволюции идей и стабилизации определенного комплекса архитектурных компонентов.

Эпоха эта, не в пример предшествующей, донесла до наших дней некоторое число построек гражданской архитектуры, с которых мы и начнем обзор. Правда, она не сохранила образцов наиболее массового вида сооружений — жилых домов, — но некоторое суждение все же можно составить по изображениям их на миниатюрах XVI —XVII веков.

Преобладающий тип являет здесь прямоугольный двухэтажный дом с балконами и окнами в верхнем этаже, с резною дверью и узорными окнами (порой заполненными цветным стеклом) в нижнем. Крыша плоская, по краю нередко проходит зубчатый парапет — кунгра; в центре иногда возвышается куполок или шатровое перекрытие приемного зала — михманханы. По фасаду имеется сводчатый или колонный айван. В цветовое оформление домов иногда вводились глазурованные кирпичи, цветные фризы и зубчатые кунгра, росписи стен айванов.

В XVI — XVII веках закрепляется ранее разработанный классический тип чарбага — архитектурно-организованного регулярного сада.
В пору упадка и сокращения международных экономических связей среднеазиатское купечество лихорадочно предпринимало все меры к тому, чтобы поддержать угасающую торговлю. Именно с их деятельностью связано появление в столице Шейбанидов, Бухаре, большого числа рыночных зданий, частично сохранившихся до наших дней.

Традиция создания в городах крытых базарных сооружений (чарсу) на перекрестии больших торговых магистралей восходит в Средней Азии к средневековью. В XV столетии многокупольные кирпичные постройки перекрывают целые улицы — порой на отдельных отрезках, порой сплошь, почти на всем протяжении. Такова была упоминавшаяся в предшествующей главе базарная улица Самарканда, обстроенная по распоряжению Тимура двухъярусными торговыми сооружениями, таковы были две главные магистрали тимуридского Герата, обстроенные при Шахрухе сплошной системой рыночных сооружений, с купольными чарсуками на их перекрестии.

Традиция эта вошла и в шейбанидское строительство, хотя в наши дни от некогда сплошной застройки главных базарных улиц Бухары сохранилось лишь три крупных купольных строения над их пересечениями — Таки-Саррафон («Купол менял»), Таки-Тильпак-фурушан («Купол продавцов головных уборов»), Таки-Заргарон («Купол ювелиров»), а также расположенный на отрезке улицы между двумя последними Тим Абдуллахана.

Время возведения Тима Абдуллахана четко определяется именем его основателя, то есть второй половиной XVI века. Три остальных сооружения в научной литературе принято датировать тем же периодом, хотя точных данных к этому нет. Во всяком случае, дату Таки-Заргарон следует, очевидно, сдвинуть к началу XVI века, так как уже в мемуарах Восифи упоминается «бухарский чарсук», расположенный близ медресе Улугбека (илл. 301). Не возникает сомнений, что речь идет о купольном сооружении над перекрестием двух улиц, то есть о Таки-Заргароне… Большой воздушный резервуар обеспечивает тот прохладный микроклимат, который так необходим в условиях знойной Бухары.

Квадратен по плану и Таки-Саррафон (илл. 303), воздвигнутый также над скрещением двух перпендикулярных улиц. Он меньше по размерам и радикально отличен в своем объемном решении. Отличие это проистекает из-за использования иной строительной системы: четыре кирпичные пересекающиеся подпружные арки («лингазарба») открыты снаружи во всей конструктивной мощи своих упругих кривых, замыкая скуфью купола и поддерживая венчающий ее световой фонарь.

В композиционном отношении наиболее интересен Таки-Тильпак-фурушан. Воздвигнутый над перекрестием пяти улиц, расходящихся неправильными лучами, он являет собой образец остроумного планировочного решения, придающего регулярность бессистемному узлу средневековых улочек. Шесть мощных устоев формируют шестигранник, за которым размещена обводная анфилада лавок и мастерских. Перекрытия основаны на системе щитовидных парусов, центральный купол, отлогосферический по начертанию, покоится на многогранном барабане, прорезанном широкими окнами, плавно вздымаясь в окружении малых куполков.

Неподалеку высится одно из самых впечатляющих рыночных строений Бухары — Тим Абдуллахана (илл, 300). То был пассаж, специализированный на продаже шелковых тканей. Квадратное в плане, с глухими стенами, лишенное какого-либо декоративного убранства, здание это приковывает взор замысловатым нарастанием бесчисленных куполков, теснящихся вокруг устойчиво-покойной возвышенной скуфьи главного купола. Тим включает центральное подкупольное пространство и обводные галереи с множеством ниш для укладки и выставки товаров, которые когда-то сами составляли наилучшее, сверкающее богатыми красками украшение интерьера.

Среди иных гражданских построек позднефеодальной Средней Азии значительное место принадлежало караван-сараям и рибатам. Первые удовлетворяли запросам внутренней и международной торговли, вторые — целям военным…
Архитектура караван-сараев XVI века следует старым, разработанным еще в домонгольское время объемно-планировочным схемам. Среди чертежей бухарского мастера имеется план образцового караван-сарая, которому почти точную аналогию дает караван-сарай Абдуллахана в Караул-Базаре на старой дороге из Бухары в Карши.

Караван-сараи строились прочно, надолго — из жженого кирпича на ганчевом растворе, что, кстати сказать, и послужило причиной их последующего разрушения, когда отличный по качеству кирпич расхищался окрестным населением. В убранстве их нередко использовался богатый декор, о чем позволяют судить руины Рабати-Абдуллахан между Байсупом и Сайропом, где были найдены глазурованные цветные кирпичи и майоликовые плитки (ныне в Термезском областном музее).

Выразительный образец городского караван-сарая являет медресе Надира Диван-биги в Бухаре (1622)… Пропорции главного фасада отчетливы и хороши, но композиция его шаблонна. Местами на стенах сохранились изразцовые облицовки, среди которых помимо обычных растительно-стилизованных мотивов введены более оригинальные изображения фантастических птиц и ланей. Художественное значение здания преимущественно в том, что оно входит неотделимым слагаемым в комплексную застройку Ляби-Хауза, одного из лучших ансамблей монументальной архитектуры Бухары.
Медресе Надира Диван-биги свидетельствует, как традиционность устоявшихся объемно-пространственных композиций суживает творческие возможности зодчих, следующих неким единообразным и почти непреложным схемам.

Уже закрепленная в практике тимуридской поры общая композиция среднеазиатских медресе в XVI—XVII веках не претерпевает сколько-нибудь радикальных изменений. А между тем именно медресе составляли наибольшее количество воздвигнутых в то время монументальных зданий…
Остановимся лишь на нескольких памятниках, отмечающих вехи эволюции данного типа архитектурных сооружений на протяжении полутора столетий — с начала XVI до середины XVII века. В числе их бухарские медресе Мири-Араб (закончено строительством в 1535/36; илл. 306), Кукельташ (1568/69; илл. 302), Абдуллахана (1588-1590; илл. 305), Абдалазисхана (1652; алл. 308), а также самаркандские медресе Шер-дор (1619 — 1636; илл. 309) и Тилля-Кари (1646/47—1659/60; илл. 3//15).

…Специфику бухарских медресе составляет срез углов двора под 45е в целях устройства разгрузочных ниш, где сходятся проходы к группе угловых худжр.
В медресе Мири-Араб бросается в глаза очень продуманная разработка худжр, каждая из которых являет жилую ячейку с небольшой прихожей и многочисленными открытыми и потайными нишами, игравшими роль шкафов и кладовых.

Еще сложнее и насыщенней в своей разработке медресе Абдуллахана. Площадь двора сужена, но ниши на срезах углов и глубоко развитые айваны служат узлами целых комплексов сходящихся к ним худжр и лестниц, ведущих на второй этаж. Особенно интересен лежащий на главной оси высокий крытый дворик, восьмигранный, с куполком на световом фонаре (среди бухарцев он так и именуется «Фануси-Абдуллахан»—Абдуллаханов фонарь, окруженный по двум этажам обводными галереями и системой худжр…

…В XVII столетии наблюдается попытка вернуться к более строгим классическим решениям. И если в медресе Шер-дор на самаркандском Регистане, построенном архитектором Абдул-Джаббаром, это могло бы быть объяснено прямым подражанием улугбековскому медресе, зеркальным повторением которого оно являлось, то в медресе Абдалазисхана в Бухаре такого повторения противолежащего медресе Улугбека нет. А между тем и для этого памятника присуща известная строгость плана и полное отсутствие каких-либо усложненных планировочных узлов; едва ли не единственным нововведением здесь является прием расположения трех худжр за нишами боковых айванов…

Отличия лишь в пропорциях этих главнейших архитектурных форм, в колебании их взаимных соразмерностей, в вариациях декоративного убранства. В общий цикл этих архитектурных форм включаются порой купола над угловыми дарсханами — тогда они приподняты на стройных барабанах и выделены возвышенной сфероконической скуфьей (Мири-Араб, Шер-дор).

Имела место и попытка некоторого обновления фасадных решений путем устройства во втором этаже на боковых фасадах целой галереи лоджий (медресе Кукельташ в Бухаре и Сеид-медресе в Денау)…

В конечном счете творческая индивидуальность мастеров проявляется при разработке фасадов по преимуществу в сфере декора…(крупные узоры в постройках XVI века, измельченные, дробные, напоминающие вышивку «крестом»— в медресе XVII века). Особенно богато заполнение тимпанов геометрическим узором (Мири-Араб), сложнорастительным (Абдуллахан, Абдалазисхан) и даже сюжетно-геральдическим (Шер-дор), где показаны попарно лик солнца и хищник, набрасывающийся на лань.

Но скованность композиционного творчества там, где речь идет об объемном формообразовании медресе, наверстывается зодчими в интерьерах. Отсутствие каких-либо твердых предначертаний позволяет им проявлять здесь поразительную виртуозность в конструктивной разработке и общем оформлении обширного пространства аудиторий, усыпальниц, вестибюлей и прочих значительных пространственных ячеек медресе. Те сложные конструктивно рациональные и декоративно-эффектные системы куполов на пересекающихся арках, щитовидных и сетчатых парусах, с введением виртуозных сталактитовых заполнений, о которых говорилось в начале главы, находят свои совершеннейшие воплощения в бухарских медресе и ханаках XVI—XVII веков.

…Историческая хроника и надписи на самом медресе Абдалазисхана донесли имена его строителей и орнаменталистов — главным зодчим был Мухаммед Салик Мемор, каллиграфические надписи выполнил Мухаммед Амин, а мозаичные облицовки — сын его Мимхакан…

Продолжение следует.

Выдержки из глав и имеджи

«История искусств Узбекистана»

Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И.

изд-ва «Искусство» 1965г.

имеджи из сайтов   Fromuz.com, Pixland.uz,

А.Kovalenko,  Яндекс -картинки

Продолжение